Нам осталось от силы полгода, Может, год, ну а дальше - кранты. Еле дышит старушка природа, И везде проржавели болты. Слева ль, справа ль дубиной огреют, Все одно пополам голова, Да еще духарятся евреи И невкусною стала трава. А речка Воря, не зная горя, Ни с кем не споря, течет, течет. Неторопливо под ветром ива Колышет гривой, и жизнь идет. Каждый день то кого-то снимают, То кого-то надеть норовят. Этим самым у нас отнимают Лет так сто или сто пятьдесят. Можно двести, но закусь пропала, Возросло лишь количество ртов. Раньше три на троих было мало, Нынче глянул - и сразу готов. А речка Воря, не зная горя, Ни с кем не споря, течет, течет. Неторопливо под ветром ива Колышет гривой, и жизнь идет. Слава богу, что возятся с нами, Чтоб мы были добрей и бодрей, Христиане с косыми глазами, Кришнаиты рязанских кровей, Мусульмане, на "о" напирая, Да Христос, воплощенный в мадам. Ох, не видеть нам таинства рая, Ох, не лазать по райским садам. А речка Воря, не зная горя, Ни с кем не споря, течет, течет. И, выгнув спинки, как паутинки, Бегут тропинки, и жизнь идет. Чу! Опять зашумели матросы, И "Аврора" стара, но стройна. Может, надо хватать папиросы, Может, будет какая война? Может, нет, ну а кто ж его знает? Ох ты, доля, тюрьма да сума! Кто-то любит, в кого-то стреляют, Кто-то искренне сходит с ума. А речка Воря, не зная горя, Ни с кем не споря, течет, течет. Неторопливо под ветром ива Колышет гривой, и жизнь идет.