В начале марта где-то, снег сыпал до рассвета, На стриженых, без шапок и без шляп. С фамилией на бирке, в районы Индигирки, Из камер забирали на этап. Там было множество мастей, улыбок, жестов, новостей, И посмотреть на это всё со стороны - Как будто в стареньком кино, друзья, не видевшись давно, Сошлись на встречу после длительной войны. Как будто в стареньком кино, друзья, не видевшись давно, Сошлись на встречу после длительной войны. Начальничек конвоя, в колонну всех по трое, Погнал бегом через тюремный двор. А у ворот на вышках, со звёздами мальчишки, Заученно проверили затвор. Один метнулся на «рывок», но головой в сугроб кивок, И тело за ноги в подвал поволокли. И наплевать теперь ему на золотую Колыму, И на раскопки крайнесеверной земли. И наплевать теперь ему на золотую Колыму, И на раскопки крайнесеверной земли. Но сквозь метели сетку не разглядеть «запретку», Стрелок с винтовкой малость оплошал: И пуля хоть куснула, но сердце обогнула, Беглец ещё прерывисто дышал. В тюремном лазарете - хирург при слабом свете, Доставленного - сразу же на стол. Накрашенная ярко, девчонка-санитарка, Спешила и готовила укол. Он заключённый - ну и что ж? Зато собою как хорош, И сколько смертными статьями не суди, Но вот уже в который раз не оторвать ей робких глаз От этой сильной забинтованной груди. Но вот уже в который раз не оторвать ей робких глаз От этой сильной забинтованной груди. В натопленной палате под простынёй, в халате, На стенке даже радио поёт. Торопятся недели, за «решкой» - звон капели, Беглец уже и на ноги встаёт. И так проходит день за днём, а сердце девичье огнём - Знать, для любви решёток нет и нету крыш. Девчонка шепчет: «Мой родной, мне без тебя не жить одной», Прокуратуре разве это объяснишь? «Мой родной, мне без тебя не жить одной», Прокуратуре разве это объяснишь? И вот апрельский вечер, охрана горбит плечи, Несётся санмашина через двор. Взглянули по привычке: в кабине - медсестричка, Работникам - «зелёный светофор». И что наутро было там - хлопот конвою и постам: Найти ни зека, ни сестричку не могли. И непонятно, почему им наплевать на Колыму И на раскопки крайнесеверной земли? И непонятно, почему им наплевать на Колыму И на раскопки крайнесеверной земли? Вот такая история...